Человек, который принял жену за шляпу

[Светлана]

ПЕРЕПОДГОТОВКА — сказка от Эльфики
Июл 26, 201114 комментариевЭльфика

Однажды Ангел обратился к Богу с просьбой:
- Отче, у меня проблема.
- Что тебя волнует, Ангел мой? – приветливо улыбнулся Господь.
- Понимаешь ли, Создатель, мне стало трудно выполнять обязанности Ангела, потому что я стал как-то хуже понимать людей… Временами мне кажется, что еще немного – и они начнут меня раздражать! А мне ведь положено проявлять ангельское терпение!
- А что именно тебя раздражает в людях?
- Они все время недовольны тем, что есть, но часто не знают, чего хотят. Они постоянно на что-то жалуются. Они воюют друг с другом и истребляют окружающую природу. Они ненавидят тех, кто на них не похож. Они зависят от чужого мнения и зачастую больше верят не мудрецам, а болтунам и демагогам. Они молятся в церкви, чтобы тут же грешить снова. И это удручает меня!
- Да, сын мой, дело серьезное, — в раздумье потеребил седую бороду Господь. – Ты прав, с этим надо что-то делать. Причем срочно! В тебе появилась оценочность – а это признак того, что ты перестаешь быть Ангелом… Наверное, заразился от людей!
- Вот и я о том же, — удрученно ответил Ангел. – Мне кажется, что я нуждаюсь в профессиональном росте. Я слышал, что некоторых Ангелов направляют на Курсы Повышения Квалификации. Могу ли я просить направить меня на обучение?
- Можешь, сын мой. Такие курсы действительно есть, и они очень эффективные! Те, кто хорошо учится, как правило, добиваются отличных результатов.
- А каким предметам там обучают?
- Разным. Самым разным предметам! Я бы сказал, разностороннее образование! Буквально университет для Ангелов. Ты обязательно найдешь там друзей и единомышленников, и тебе не придется скучать.
- А в какой форме обучение? Лекции? Семинары?
- Большей частью интерактив. Все через личный опыт, чувства и ощущения. Ну, и теории немного будет, причем с разных точек зрения. Это для пущего плюрализма и ради свободы выбора.
- Да, Творец, это именно то, что мне надо! Я очень хочу попасть на такие курсы. Что для этого надо?
- Что надо? Всего лишь ознакомиться с условиями приема, сынок… Во-первых, ты получишь тело, оно выдается раз и навсегда, замены не будет. Оно может тебе нравиться или не нравиться, но это единственное, что точно будет в твоем распоряжении до конца обучения. Все остальное ты будешь получать во временное пользование, на тот или иной срок. Это ясно?
- Ясно. Нет ничего моего, кроме тела. Его надо беречь, потому что оно на все время обучения одно.
- Далее… Тебе придется учиться днем и ночью столько времени, сколько потребуется для завершения процесса. Каждый человек и каждое событие станут твоими Учителями, поэтому обижаться на них нет смысла.
- А если они ошибаются?
- Не существует ошибок, только Уроки. И Учителя. Ты тоже будешь Учителем для кого-то, имей в виду.
- Я? Учителем??? Но я не умею! А если не получится?
- Что ж, и такое может быть… Неудачи — неотъемлемая часть успеха. Каждый промах можно проанализировать и обратить в новый успех!
- А можно отказаться от Урока, если не получается?
- Урок будет повторяться в разнообразнейших формах, пока не будет усвоен полностью. Если не усвоишь легкие Уроки, — они станут труднее. Когда усвоишь – сдашь зачет и перейдешь к следующему Уроку. Такая уж программа, не обессудь!
- А как я пойму, что Урок усвоен?
- Ты поймешь, что Урок усвоен, когда твое поведение и понимание изменятся. Мудрость достигается практикой.
- Да, я понял. Скорее бы набраться побольше Мудрости!
- Не жадничай, Ангел! Иногда немного чего-то, — лучше, чем много ничего. Ты получишь все, что захочешь. Ты подсознательно верно определишь, сколько энергии на что потратить и каких людей привлечь к себе. Посмотри на то, что ты имеешь – и знай, что именно этого ты и хотел. Твое «сегодня» будет обусловлено твоим «вчера», а твое «завтра» будет определяться твоим «сегодня».
- Но если я ошибся, если я выбрал не то, и это создало мне проблемы?
- Что снаружи, то и внутри. И наоборот. Внешние проблемы — точное отражение твоего внутреннего состояния. Изменишь то, что внутри – и снаружи все постепенно изменится. Жизнь подскажет!
- А как? Как я услышу ее подсказку?
- Боль — это способ, который Вселенная использует, чтобы привлечь твое внимание. Если душе или телу больно – это сигнал, что пора что-то менять!
- Неужели другие Ангелы, обучающиеся на курсах, будут приносить мне боль, Отче?
- Помни, что вы все – Ученики, и все на равных условиях. Другие — всего лишь твое отражение. Ты не можешь любить или ненавидеть то, что есть в других, если это не отражает твоих собственных качеств. Помни: там только Ангелы, только тебе подобные, других существ там просто нет. Так что любая боль – это будет лишь игра, оценка, реакция твоего разума.
- Должен ли я еще что-то знать, Господи?
- Пожалуй, да. Хочу, чтобы ты попытался понять: там, куда ты попадешь, нет места лучше чем «здесь». «Там» ничуть не лучше, чем «здесь». Прошлое стоит тут же забыть, будущее ты не сможешь предвидеть, для тебя будет по-настоящему важным только то мгновение, в котором ты «сейчас».
- Мне сложно понять, о чем ты говоришь. Но я буду стараться. Думаю, Учителя мне все растолкуют, верно?
- Не стоит перекладывать ответственность на Учителей или кого-то еще. Учителя дают тебе программу, но учишься-то ты! Сколько захочешь усвоить – столько и останется с тобой.
- Я постараюсь усвоить все, что возможно!
- Да, Ангел мой! Делай лучшее из возможного – и ты не промахнешься.
- Но ты – ты, Господи, будешь ли ты по-прежнему руководить мною? Или мне придется учиться по книгам и конспектам?
- Я не покину тебя ни на миг, сынок! Я буду с тобой и в тебе. Но мы будет далеко друг от друга, и тебе придется заново учиться слышать меня. Могу тебя утешить: все ответы находятся в тебе. Ты знаешь больше, чем написано в книгах или конспектах. Все, что ты должен делать — смотреть в себя, слушать себя и доверять себе. Так что, если не передумал, пожалуй, я тебя сейчас и транспортирую туда, к месту обучения!
- Хорошо. Благодарю, Отче! Я готов. Только бы не забыть все эти премудрости!
- А вот тут тебя ждет сюрприз, малыш, — засмеялся Создатель. – Видишь ли, суть переподготовки Ангелов в том и заключается, чтобы они заново, с чистого листа, прошли всю программу. Так что ты забудешь обо всем, что я тебе тут наговорил. И ты вспомнишь об этом тогда, когда будешь готов… Ну, поехали?
- Поехали! – решительно тряхнул крыльями Ангел и узрел открывшийся пред ним тоннель, куда, зажмурив глаза, нырнул, как в бездну. В полную неизвестность. Но он доверял Богу, и поэтому не раздумывал. Впрочем, полет его был недолгим…
… Раздался крик, и где-то на Земле родился еще один человек

[Светлана]

Очистительная сказка от Эльфики
05.09.2011 15:33 |
Жил на свете человек, которому в детстве не додали Любви. Так бывает: родители главный подарок сделают – жизнь дадут, а на остальное нет у них ни сил, ни времени, ни умения. А человек, вместо того, чтобы свою собственную любовь взращивать, стал на родителей сердиться да обижаться.

Ну, как известно, на сердитых воду возят, а того, кто обижается, всяк обидеть норовит. Так и вышло с человеком! И решил он, что Мир к нему несправедлив, а люди – злые. Ясное дело, это сразу на его жизни отразилось: его вновь и вновь обижали и недодавали еще и еще, раз за разом. Он вроде со всей душой – а ему туда плюют. Больно! И тогда закрыл он сердце на три замка, а ключи выбросил. Решил, что и так проживает.

Только без Любви жить никак нельзя, она ведь источник благодатный, питающий, силу дающий. Вот и человек – живет, хлеб жует, на хлеб зарабатывает, а радости никакой, потому что и вокруг него сплошной вакуум, и в душе сосущая пустота. Да и кому захочется долго стучаться в закрытую дверь, если сердце на замке???

Вот и стала у него Душа засыхать, потому что не хватало ей живительной Любви. И вырвался у него однажды крик души:



- Чем так жить, так лучше и вовсе не жить! Чахну, погибаю! В душе все пересохло, растрескалось, коркой покрылось – ровно пустыня безводная. Жизнь, за что ж ты меня так?

И услышал он голос Жизни, ответила она:

- Неиссякаемый Источник Любви у каждого в сердце помещается. Что ж ты из него не черпаешь, Душу свою не питаешь?

- Так сердце мое закрыто, на три замка заперто.

-Ну так отомкни его, распахни – и будет тебе счастье.

- Да как я его распахну, если уж и не помню, куда ключи забросил? Заржавело там все, мхом покрылось…

- А кроме тебя, никто этого сделать не сможет.

- Но как быть, куда идти, где теперь эти ключи искать?

- Ищи, и обрящешь, – пообещала Жизнь. – В душу себе загляни – там все разгадки.

Вот человек сидит и думает – как это в душу себе заглянуть? Вдруг вспомнил – говорят же, что глаза – зеркало души. Подошел он к зеркалу и глянул себе прямо в глаза. И сам ужаснулся: пустые они, несчастные, потухшие. Да разве ж он такой на самом деле? Ну ничего себе – в душу заглянул! Всматривался он, всматривался – и вдруг, словно в колодец, провалился туда, в глубину,

И увидел человек, что стоит он посреди бесплодного пустыря, на котором ничего хорошего не растет, только сорняки чахлые сквозь растрескавшуюся землю пробиваются. Поодаль камень большой, а на нем птица, и глаза у нее мудрые и печальные.

- Ну ничего себе попал! – почесал в затылке человек. – Куда ж податься, в какую сторону идти? Или так и погибну на этой пустоши? Где искать-то?

Тут молвит ему птица человеческим голосом:

- Что потерял, человече? Я Птица Вещая, ты спроси, если знаю – помогу.

- Здравствуй, Птица Вещая! Помоги, благодарен буду. А ищу я ключи. Было дело, запер я свое сердце на три замка, а ключи выбросил. И теперь не могу черпать из Неиссякаемого Источника, недоступен он для меня.

- Решил, значит, найти? Сам додумался али надоумил кто?

- Жизнь подсказала.

- Ну, считай, любит тебя жизнь! Потому как знаю я, где три ключа сыскать, и дорогу показать могу. Я полечу – а ты за мной иди. Да смотри, не отставай!

И пошел человек за Вещей Птицей. Долго ли, коротко ли, а вывела она его к горе, а из горы три ключа бьют, озерцами разливаются.

- Пришли, – говорит птица. – Здесь они, твои ключи.

- Ты что, чудо пернатое? Я ж не те ключи имел в виду, а другие, которыми замки открывают!

- Так и я о том же. Имей в виду: не простые это ключи, а сокровенные, первозданные. Они с человека всю скверну смывают, грязь растворяют, душу очищают. А ключи от твоего сердца – глубоко ты их забросил, теперь они тут, в этих вот озерах, на самом дне. Надо тебе в каждое озеро занырнуть и ключики-то достать. Вот тогда и отомкнешь свое сердце! Если, конечно, не побоишься прыгнуть…

Подошел человек, присмотрелся – и правда, не простые ключи из горы бьют. В первом вода студеная, аж льдом подернулась; во втором – горячая, паром исходится; только в третьем – хорошая вода, ни холодная, ни горячая, в самый раз.

- Вот в этом искупаюсь, – решил человек, да Птица Вещая крылом взмахнула, его остановила.

- Не бывает старости прежде молодости, не родит земля, пока семя не посажено. Три Ключа – три источника волшебных. В первом – вода мертвая, во втором – живая, а в третьем – исцеляющая. Если во все три по очереди окунешься – тогда будет толк, а если какой пропустишь – ничего у тебя не выйдет, все как было, так и останется.

- А зачем же мне, живому, в мертвую воду сигать?

- А чтобы оставить там весь твой прошлый опыт горький, всю твою планиду несуразную. Похоронить их в Мертвом Ключе да и крест на том поставить.

- Как так – опыт похоронить??? Разве не для того мы его набираем, чтобы помнить да использовать?

- Эх, человече, не о том опыте ты говоришь. Тот, что полезный для тебя – он в сердце, он живой. А все обиды, печали да огорчения мертвым грузом на сердце лежат, белый свет застилают, ко дну тянут. Ты и думать о них избегаешь, потому что больно, и бросить не решаешься, потому что жалко. Это – мертвая энергия, от нее и настроение похоронное бывает. Так хорони, не жалей – а не то камни эти тебя самого под собой похоронят! Очисти место в душе для хорошего!

… Перекрестился человек, выдохнул, да и кинулся с размаху в ледяной ключ. Сковало его сразу холодом лютым, и сам он почувствовал себя мертвецом. Камнем ко дну пошел, увидел свою жизнь, словно со стороны: вроде сидит он посреди жизни весь угрюмый да насупленный, так и ждет, кто в него камень бросит. А мимо люди идут, и у некоторых камень за пазухой виднеется. Так вот они как завидят его – словно магнитом притягиваются, камень свой быстренько достают и в него бросают, а он ловит да к себе в душу складывает. Там уж глыба целая накопилась, да что там глыба – скала монолитная!!! И фундаментом у нее самая первая обида и самая большая – на родителей. Пригляделся – под скалой вроде как ключ лежит, красивый такой, резной. Только он к ключу потянулся – скала на него сверху наваливаться стала, давить и ко дну прижимать.

- Нет! Не хочу! – закричал он, и в рот к нему ледяная вода хлынула.

И так жить ему захотелось!!! Закашлялся, забился, руками и ногами засучил, да только груз на душе подняться не дает, вниз тянет.

- Не хочу больше камень на душе носить!!! – завопил он из последних сил. – Простите меня, люди добрые, больше в жизни ни на кого не обижусь! Простите меня, батюшка и матушка, что вас осуждал! Не нужны мне больше обиды, не хочу я их помнить! Ставлю на них крест!!!

- Тихо, не кричи ты так, выплыл уже, – услышал он голос.

Открыл глаза, смотрит – сам он на бережку лежит, отдышаться не может, а рядом Птица Вещая, глаз насмешливо скосила.

- Ох, думал, вот и смерть моя пришла, – с удивлением сказал он, руки-ноги пробуя.

- Да так оно и было, – кивнула Птица. – Утонул ты в обидах да осуждении, да вовремя спохватился, простил всех и отпустил. Скинул свой груз многолетний!

- И правда, на душе легче стало, – подтвердил человек. – Вроде как пусто там даже, аж непривычно…

- Пустоту любовью заполнять надо, – проговорила Птица Вещая. – Ты ключ-то положи, не бойся, не отберут…

Глядит человек – а в руках у него и правда ключик каменный, узорчатый – тот, что глыбой придавлен был. Успел, значит, ухватить…

- На шею повешу, – решил человек. – Это ж ключик от сердца моего, не хочу с ним больше расставаться. Пойду второй ключ добывать. Это мне вон в тот кипяток прыгать надо?

- Вестимо, – подтвердила Птица. – Это Ключ тоже не простой, он тебя от суеты-маеты вылечит, кипятиться по пустякам отучит.

- Сварюсь ведь, – засомневался человек.

- Так ты ж и в жизни такой, – саркастически каркнула Птица. – То носишься, как ошпаренный, то плетешься, как вареный. Так что тебе не привыкать! Прыгай, хуже не будет.

Собрался человек с духом и прыгнул в ключ второй. Обожгло его так, что мигом все мысли из головы выскочили. Зато перед глазами картины жизни его пронеслись. Увидел он, как на бегу да в запарке любовь проморгал, друзей растерял, счастье не заметил. Вроде все куда-то бежал да что-то делал, чего-то добивался и о чем-то пекся, а к чему и зачем – неведомо. Зато тех, кто к нему тянулся – оттолкнул, тем, кто его любил – не поверил, тому, кто в помощи нуждался – не помог. Это потому что сердце свое от людей закрыл. Такую вот печальную картину он узрел. И ключ, ключик перламутровый на дне – тоже увидел. Лежит себе тихо в раковине-жемчужнице, всеми цветами радуги переливается.

И подумал человек: «Господи, прости меня! Те дары, что ты мне предлагал, я и не заметил. А то, за чем стремился – вроде как и не нужно мне. Не мое оно, чужое! Морок это был, наваждение. Так жизнь мимо и прошла. Эх, если бы сначала начать! Уж я бы знал, что главное мое сокровище – в сердце сокрыто…

- Так открой же его, – подсказал чей-то голос, – не поздно еще…

И в тот же миг почувствовал он, что словно кто-то ему в руку что-то вложил. А в следующий миг ощутил, что уже на берегу, а в руке у него – ключ перламутровый.

- Красивый какой, – прошептал он.

- Такой же, как сердце твое, – сказала Птица Вещая. – Ты его в скорлупу упаковал, створками закрыл, на самое дно закинул, чтобы боли не чувствовать. А с ним и жемчужину свою, что душу красивой делает. Но без боли жизни не бывает, человече. Да вот только боль – оборотная сторона радости. Не бойся открывать свое сердце. Тогда все жемчужину твою увидят, и народ к тебе потянется.

Приладил человек и этот ключик на шнурок, повесил себе на шею. Смотрит – а руки у него разгладились, кожа новая, розовая, как у младенца.

- Это с тебя старая заскорузлая шкура слезла, а новая кожица наросла, – объяснила ему птица. – Тонкая она, чувствительная. Чужую боль как свою чувствует, зато и чужую радость как свою принимает. Будет у тебя стимул радость окружающим дарить, чтоб и самому хорошо было.

- Понял я это, Птица Вещая. Буду теперь по-другому жить, во всю ширину души, не стану боли опасаться. А третий ключ, выходит, в этом источнике?

- Похоже, так.

- Ну, тут-то все просто, – обрадовался человек. – Здесь вода ни холодная, ни горячая – в самый раз. Сюда я и сам с удовольствием запрыгну!

- Не торопись с выводами, – заметила Вещая Птица. – Это ключ не простой – Исцеляющим прозывается. Он самый главный и есть. Да только в него окунаться надо после первых двух, тогда польза будет.

- Ну, с Богом помолясь! – и человек нырнул в третий источник.

Хоть вода в нем и была ни холодной, ни горячей, а только дух у него сразу перехватило, потому как закрутило его, завертело, темнота отовсюду навалилась, и почувствовал он, что тонет, на части рассыпается в этой тьме кромешной. И не поймет он уже, где верх, где низ, и где он сам – стал он маленьким-маленьким, как молекула в Мироздании, закружился, поплыл в никуда… И вдруг его зрение вроде как переключилось – увидел он, что кругом много-много таких же, как он, молекул, и каждая летит по своей траектории, соединяются, снова разбегаются… А вместе так красиво получается! Вроде бы как музыкальная шкатулка перед ним, где всякие винтики-шестереночки, по отдельности – просто детальки, а все вместе – музыка чудесная. И посередине всего этого видит он ключ. Большой такой, золотой. Вроде как этот ключ тут самый главный, всю музыку заводит. Рванулся он к ключу – и вдруг ощутил себя частью Единого Целого, где все меж собой связаны, все вроде сами по себе, но в то же время и вместе, потому что у каждого своя задача, а в целом – гармония и божественное совершенство.

- Господи! Вижу тебя! – вдруг уразумел он. – Ты – это все мы, только вместе…

- И я тебя вижу, сынок, – отозвался Господь. – Ты важная и нужная частичка Мироздания. Лети и свети! И знай: ты мне нужен, без тебя никак, без тебя картина мира неполной получится. Знаешь, как всем этим управлять рудно? Ты вот встань сам на мое место, попробуй!

И вдруг ощутил себя человек тем самым Ключом Золотым, и на миг открылись перед ним все тайны Вселенной, все механизмы и взаимосвязи, и понял он, что каждый – центр своей Вселенной, и одновременно каждый – ключик, который ее заводит…

Вынырнул человек, воздух ртом хватает, вспоминает, как дышать, потому как прикоснулся он к тайнам бытия, которых доселе не знал и не задумывался даже.

- Ну что, человече, исцелился? – спросила его Птица Вещая.

- Сам не пойму, – признался человек. – Я думал, исцеление – это когда после болезни выздоравливаешь.

- Так ты и выздоровел, – утешила его Птица. – Чтобы исцелиться, надо целостность почувствовать. Когда ты один против всего мира обороняешься – где ж тут здоровья хватит? А когда частью мира станешь, с ним единым целым себя ощутишь – тогда и будет тебе полное и целостное счастье.

- Благодарю тебя, Птица Вещая, – поклонился человек. – Научила ты меня уму-разуму. Спасибо, что показала три Ключа целебных!

- А где ж ключ последний, золотой? – спросила Птица. – Неужто не взял?

- Взял, – засмеялся человек. – Тут он, в сердце у меня. Отворил я свое сердце-то. Теперь там три ключа хранить буду, чтобы не забыть да не потерять.

- Ну, тогда оглянись!

Оглянулся человек – а пустыни безводной больше нет: из земли повсюду уже травка зеленая лезет, цветы расцветают. А из скалы забил новый источник, искрится, журчит, брызгами рассыпается.

- Источник Живительной Любви! – сразу понял человек. – Так вот чем душа напитывается! Господи, красиво-то как!!!

- Оно конечно, когда душа расцветает – всегда так и бывает. Благодать! Посмотри, какой ты сам-то красивый стал, – предложила Птица.

Глянул человек в воду – а он там стоит и впрямь красивый, как богатырь былинный: взгляд прямой, плечи расправлены, улыбка широкая, в глазах – искорки, на устах – смешинки. Вот смотрел он, смотрел – и вдруг понял, что стоит он дома, перед зеркалом, и в глаза себе смотрит. Только раньше он в зеркале видел себя замученным и несчастным, а сейчас – стоит счастливый человек, сильный и радостный.

И пошел он в жизнь с распахнутым сердцем, в котором не было больше ни обид, ни страха, ни печали. Пошел, чтобы умножать радость и руководить своей Вселенной, потому что если не он – то кто же?

А три ключа так и остались с ним навсегда: ведь если кто-то один раз их найдет, то никогда уж не потеряет.

Автор: Эльфика


< Предыдущая Следующая >

[Светлана]

Женщина в свободном полете Случайный прохожий забрел в городок по ошибке: не там свернул, не туда стопы направил, ну и вот… Городок был маленький, но уютный, не то, что шумные и суетливые культурно-торговые центры. Народ оказался степенным, дружелюбным, общительным, охотно давал пояснения, и вскоре прохожий уже знал, что прошел нужный ему поворот километров эдак на 5, и теперь надо возвращаться к развилке и сворачивать заново, но лучше делать это утром, потому как скоро начнет смеркаться, а тогда никто ни за что не ручается. - У вас тут что, неспокойно? – задал вопрос прохожий. – Леший шалит? Или упырь какой завелся? - Да нет! Спокойно! – отмахнулся один из доброхотов и советчиков. – У нас тут оазис, у нас супротив нечистой силы свои средства имеются. Просто по ночам эти самые средства того… в свободном полете. - Драконов, что ли, завели? – опять не понял прохожий. - Да каких там драконов! – добродушно засмеялись мужики. – Не, мы тут так, своими силами… Просто не надо бы вам высовываться без нужды. Вы ж мужчина! - А женщинам можно? – тут же заинтересовался прохожий. - А им у нас все можно, — охотно подтвердили горожане. – Так что вы, человек хороший, оставайтесь уж на ночлег – а утречком и пойдете к своей развилке, чинно-спокойно… - Ну, ладно! – решил прохожий. – Где у вас тут на постой-то встать можно? - А вот хоть к Антасу, что ли! – загалдели горожане. – Антас, ты ж комнаты сдаешь? - Сдаю, как не сдавать, — отозвался, вылезая вперед, крепкий, хоть и хромой, мужичок по имени Антас. – Милости, как говорится, просим! Следуйте за мной, туточки недалеко! Дом у Антаса оказался справный, комнаты хорошие, и прохожий с удовольствием скинул с себя плащ и котомку. А тут и ужинать позвали, и он спустился вниз, в комнату, которая служила и кухней, и гостиной. На стол подавали жена хозяина и две дочки – одна лет десяти, а другая уже невеста. Прохожий смотрел и дивился: все три женщины Антаса были прямо колдовской красоты, и в глазах у всех горел озорной ведьминский огонек, но при этом тихие, послушные, уважительные, на хромого хозяина смотрели с обожанием и рот без нужды не открывали. - А что, Антас, покажешь мне городок, пока не стемнело? – попросил прохожий. - Да за милую душу, отчего ж не прогуляться? – обрадовался Антас. – Доедайте, и пойдем! Антас раскланивался со встречными-поперечными, перекидывался парой фраз, а прохожий смотрел, прислушивался. Странно ему было: все без исключения мужчины казались довольными и умиротворенными, а женщины – спокойными и счастливыми. Все улыбались и смотрели друг на друга с любовью. Прямо как в сказке! Прохожий много путешествовал и обычно наблюдал совсем другую картину: мужчины часто были грубоватыми и готовыми в любой момент ввязаться хоть в спор, хоть в драку, а женщины — нервными, испуганными, истеричными или хитрыми. В общем, и в том, и в другом случае от них исходила некая опаска, словно под масками благопристойности скрывались совсем другие чувства, а тут, в городке, ничего такого не было вообще. «Странно!», — подумал прохожий, размышляя над увиденным. - Пойдемте, мил человек, пора нам под крышу, скоро стемнеет, — напомнил Антас. - Да чего уж вы так темноты пугаетесь? – полюбопытствовал прохожий. – Вроде нормальные мужики, силой бог не обидел, с любой напастью справитесь! А темноты боитесь, точно маленькие! - Ничего мы и не боимся, — возразил Антас, ускоряя шаг. – А просто уговор у нас такой – день для нас, ночь для них, и все довольны. - Слушай, ты вот все загадками говоришь, а мне ж интересно, ну просто спасу нет! – взмолился прохожий. – Для кого день? Для кого ночь? Какой уговор? С кем? Ты бы объяснил, что ли! - Ай, ладно! – решился Антас. – Идем в трактир – у нас там мужики завсегда собираются посидеть, пивка выпить, новости обсудить. Там и поговорим. - А жена ругаться не будет? – спросил прохожий. - А чего ей ругаться? – очень удивился Антас. – Некогда ей ругаться, у нее свои дела. Идем, идем! До трактира еще дойти надо, а уже совсем темно. Они уже почти дошли, когда над головой что-то со свистом пролетело и на безумной скорости умчалось в звездную тьму. Прохожий остановился, глядя вслед неведомому снаряду, и тут сверху раздалось азартное «ййййехууууу!!!!», с него что-то с силой сорвало шляпу, и раздался дикий хохот. Остолбеневший прохожий явственно разглядел ведьму, улетающую прочь на помеле и победно размахивающую трофеем – его собственной шляпой. - Бежим! – крикнул Антас и отчаянно, изо всех сил, захромал к трактиру, увлекая за собой прохожего. За несколько секунд одолев оставшееся расстояние, они захлопнули за собой тяжелую дубовую дверь трактира и остановились, тяжело дыша. Вся публика воззрилась на них, а трактирщик с невинным видом спросил: - Чего это вы так загнанно дышите, как будто за вами ведьмы гнались? – после чего грянул громовой хохот, как будто тот сказал очень удачную шутку. - Да ладно вам зубоскалить, человек и так с непривычки испугался, — укоризненно бросил Антас. – Налили бы лучше кружечку пенного… Никто кочевряжиться не стал, подвинулись, расчистили место, подвинули тарелку с грибным омлетом, появились кружки с пивом и блюдо с тушеными овощами и охотничьими колбасками. - А теперь рассказывайте! – потребовал прохожий, уговорив первую кружку. – Чую, у вас тут ой как интересно! - Интересно-то интересно, да вот только поверишь ли? – с сомнением проговорил здоровенный бородач, сидевший напротив. – Да и зачем тебе чужие интересы, своих, что ли, нету? - Очень даже есть, — ответил прохожий. – И сдается мне, наши интересы пересекаются. Будем знакомы: меня зовут Иоганн, и я – сказочник. Брожу по свету, собираю разные истории, мыслями удобряю, фантазией поливаю, чтобы они потом сказками проросли. А у вас тут ну уж больно сказочно, я такие вещи за семь верст против ветра чую! - Хорошее у тебя чутье, — крякнул бородач. – Не подвело. У нас тут и правда того… волшебно. - Так что за ведьмы рассекают тут на помеле с наступлением темноты и отнимают шляпы у честных граждан? – сразу взял быка за рога Иоганн. - Да вы не обижайтесь, она пошутила, — тут же объяснил Антас. – Уговор у нас такой: кто не спрятался – сам и виноват. Они вреда не приносят! Ну, если зазевается кто, пощекотать могут. Одежду отобрать. В смоле вывозить. В речку уронить. Усы в зеленый цвет покрасить. В общем, по мелочам шалят! А если в дом заскочил и дверь закрыл – не, уже не тронут. Такой уж у нас уговор! - И много у вас тут ведьм? - Дык это… все! – простодушно объяснил Антас. – Сколько женщин, столько и ведьм! - Ого! – весело удивился сказочник Иоганн. – Вот это номер! Да где ж вы столько ведьм набрали? И чего это они именно в вашем городке женихов выбирают? Да и потом… Видел я ваших женщин! Тихие, ласковые, спокойные – совсем на ведьм не похожи! - А это наше «ноу-хау», — объяснил бородатый, ухмыляясь во весь рот. – С ведьмой жить вполне можно, и даже очень здорово, конечно, если секрет знать. - Да уж понял, что есть у вас какой-то секрет, — с уважением ответил Иоганн. – Никогда не видел, чтобы ни одной сварливой женщины в городе не промелькнуло, зато все красивые до жути, что девчонки-семилетки, что старухи лет под 70, просто удивительно, это я вам как сказочник говорю! - Ну, спасибо на добром слове, — расплылся в улыбке бородач. – Ну что, господа-товарищи, расскажем уважаемому Иоганну нашу сказочную историю? - Рассказывай! Пусть знает! Давай! – наперебой согласно загалдели собравшиеся. - А дело было так, — начал бородач, придвигая очередную кружку с пивом. – В наших местах мужики крепкие, основательные, суровые. Ну, сами видите – не хлюпики какие-нибудь. Грубые, резкие, дерзкие, одним словом, земные… Но и нам чего-то светлого хотелось! Чтобы душа, значит, воспаряла! Ну, и стали мы жениться на ангелах. - На ком??? – поперхнулся пивом Иоганн. - Да тут неподалеку женское поселение обосновалось, — подхватил нить рассказа Антас. – Крылатые женщины, загляденье, просто глаз не оторвать! Златовласые, голубоглазые, светлоликие, и нежные, как облачка! И нравом все как одна – сама кротость. Ну, как-то и решили, что для души только на таких и жениться! Вот и стали в городке появляться женщины из ангелов. - А ведьмы-то, ведьмы-то откуда взялись? – напомнил Иоганн. - А вот откуда! – снова вступил бородач. – Понимаешь, сказочник, они ж все крылатые были, да? А раз крылья имеются, то им летать охота. Ну, они и летали – время от времени. Как по хозяйству управятся – сразу в небо. А уж в лунные ночи ну просто удержаться не могли! Любили они воздушные хороводы водить лунными-то ночами… - А нам, мужьям, это очень не нравилось! – уточнил Антас. – Мы ж что – грубые мужланы были, без высоких материй. Считали, что гулять – это мужское дело, а жены должны дома сидеть, в окно смотреть да нас ждать…В общем, мужчины то на охоту, то на рыбалку, то в кабачке посидеть, то в картишки перекинуться… - А жены, с женами-то что? – Иоганн, кажется, весь превратился во внимание. - А что с женами? Стали мы своих жен-ангелов притеснять, запрещать им крылья расправлять да в воздух подниматься. Женщины тоскуют без полета, плачут тихонько, но мужьям не перечат – ангелы ведь! Только все равно хоть тайком, но летают! Только не углядишь – жена уже опять куда-нибудь улетела! Непорядок, понимаешь! Муж сказал дома сидеть, а она шлындает где-то в заоблачных высях… И тогда мы придумали и вовсе крылья у них отобрать… - Силой, что ли? – омрачился Иоганн. - Да не то чтобы силой. Скорее, хитростью. Вишь, в чем дело… Ангелицы-то наши на ночь крылья скидывали, чтобы спать не мешали. Ну, сам понимаешь: в постели крылья того… лишние. Ну вот, договорились между собой, и однажды под утро мы все эти крылья в кучу стащили – и сожгли. - Ох, варварство какое! – обмер Иоганн. – Да как же рука-то поднялась? - Ну, поднялась вот, кто ж не ошибается, — печально заморгал бородач. – Но сначала-то обрадовались: вроде все путем, жены по домам сидят, никаких тебе бреющих полетов. Только что за оказия? – глядь, через какое-то время наши ангелицы меняться начали. Сначала и не заметили – просто глазки потускнели, голоса огрубели, потом зубки заостряться стали, ну, и характер испортился. А потом уж вообще – ну ведьма и ведьма! Ты ей слово – она тебе десять, да с такой злобой! Так я говорю, мужики? - Так! Верно говоришь! Что было, то было! – одобрительно загудел народ. - А дальше, дальше-то что? – нетерпеливо заерзал совершенно заинтригованный Иоганн. - А дальше наши ведьмы совершенно страх потеряли, — тяжко вздохнул Антас. – Стали мужчин пилить день-деньской: то не так, да это не эдак. - Ладно пилить, — вмешался бородач. – Они ведь мужиков уж и калечить начали! То и дело одна сковородкой мужу в лоб заедет, другая своему физиономию расцарапает, третья визгом оглушит до инвалидности. - Они чуть что – визжать начинали, на ультразвуке, — пояснил Антас. – А это, мил человек, такая волна, от которой любое существо неистребимый ужас испытывает, и ничего с этим поделать нельзя. Так что разум теряет мужик от их визга, и все тут. Ну, и злится, конечно. Нашла коса на камень: чем женщины больше визжат, тем мужики больше стараются из дома сбежать. На охоту там, на рыбалку, в лес, в дальние странствия – только чтобы визга женского не слышать да на ведьм своих лишний раз не пялиться. А чем меньше муж дома – тем больше ведьмы визжат. Замкнутый круг! - Знаю такое, «ведьминский круг» называется, — подтвердил Иоганн. – Как же вы, мужики, выжить-то сумели? - А вот слушай, как. Когда уж совсем худо стало, собрались мы на совет. Надо что-то делать – а то хоть из дома беги! И вспомнил кто-то, что есть, мол, такой — Странствующий Рыцарь. Вроде ездит он по белу свету, Зло искореняет, нечисть всякую изводит. А уж наши-то ведьмы – сплошное Зло! Ну, мы быстро гонцов в разные пределы, и одному из них удалось отыскать Рыцаря и убедить его разобраться с нашей бедой. - Ну и как? Разобрался? – подался вперед Иоганн. – И что он сделал? Окропил святой водой? Прочитал молитву? Наложил заклятье? - Нет, ничего такого подобного, — вмешался Антас. – У него был особый талисман, который защищал его от Зла. И он вступил с ведьмами в переговоры. Никто не думал, что ведьмы вообще станут разговаривать с мужчиной, но Рыцарю как-то удалось завоевать их доверие. И они рассказали ему такое, во что и поверить-то было трудно. - Рассказывайте! Я поверю, — пообещал Иоганн. - Оказалось, что всему причиной – крылья, — объявил Антас. – Если женщина родилась крылатой – она не может не летать. Даже если очень захочет, даже если будет стараться, ее все равно будет тянуть в полет! Неудержимо! - А вы их крыльев, стало быть, лишили… — задумчиво проговорил Иоганн. - То-то и оно! – воскликнул бородач. – А если чего-то очень хочется, а возможности нет – женщина дуреет и свирепеет! Теперь-то у нас каждый сопливый пацан эту их особенность сызмальства знает и технике безопасности обучен, а тогда – ну кто бы знал??? В общем, если насильно лишить крыльев и радости полета – любой ангел со временем в ведьму превратится… - Это точно, — согласился Иоганн. – Это я, братцы, как сказочник, тоже подтвердить готов. Выходит, сами вы, своими руками жен из ангелов в ведьм превратили? - Ну, — кивнул Антас. – Было дело. Только Рыцарь нам помог, нашел способ. Обсказал нам всю историю и говорит: мол, если сумеете найти способ, как вернуть им крылья – ваше счастье! А если не сумеете – лучше вам всем собраться и уходить, иначе ведьмы вас изведут рано или поздно. А куда нам уходить? Да и дети ведь у многих народились, как их оставишь? - И как же вы выкрутились? – спросил Иоганн. – Крылья-то того… в огне канули? - Ага, — покаянно вздохнул Антас. – Как есть сгорели! В общем, собрались мужики толпой и пошли делегацией к ведьмам своим. Повиниться! Потому как повинную голову и меч ни отсечет, и ведьма не откусит… Сначала, конечно, ведьмы оторвались по полной, все мужикам высказали, кто они такие! Но Рыцарь строго-настрого сказал: на провокации не поддаваться, в споры не вступать, ведьм не злить, а садиться за стол переговоров. Ну, мы переждали бурю, а там и беседовать начали. - На хитрость пошли! – с удовольствием припомнил бородач. – Говорим: «Мы на все ваши полеты согласные теперь, летайте на здоровье, только уж сами придумайте, как вам крылья вернуть. А мы, дескать, мужики темные, дремучие, сами видите, никакого у нас полета фантазии, одни глупости на уме!». - Ну, от таких речей женщины, конечно, растаяли, — заулыбался Антас. – И фантазия у них сразу заработала! Теперь уж и не вспомнить, какая и почему первой оседлала метлу. Да только, видать, у них на радостях крылья выросли, потому как метла ррраз! – и подняла хозяйку в воздух. Ну, а за ней следом и другие, тоже свои метлы похватали и давай виражи закладывать! - В общем, договорились мы полюбовно, — заключил бородач. – Днем мы, мужчины главные, жены нас слушаются и домашними делами занимаются. Ангелы просто, по-другому и не скажешь! А как ночь наступает – их время. Хватают свои метлы – и в свободный полет! Налетаются, наозорничают, умаются, возвращаются такие радостные, просветленные. Глаза горят, улыбка сверкает, румянец во всю щеку, от них мужьям и ласка, и полное понимание всех нужд и потребностей, аж до самого утра! Да и потом целый день работают по дому, песенки напевают, и слова дурного от них не услышишь! - А чтобы мужчины не забывали, каково оно – жен в полетах души ограничивать, ведьмам дозволено в темное время суток над нами всякие шутки шутить. Если поймают, конечно! Да только нас фиг поймаешь, мы теперь умные! – подмигнул бородатый. - Ну, делаааа… — протянул совершенно изумленный Иоганн. – Вот это сюжет!!! Да я такую сказку накропаю – все ахнут! А что ж такое Странствующий Рыцарь сделал, что ведьмы ему поверили? - Ну, этого никто наверняка не знает, — почесал затылок Антас. – А только моя обмолвилась как-то, что вроде послал он им зеленый лучик из своего талисмана, а от него столько любви! Вроде бы от той любви сразу ни спорить не хочется, ни обижаться… И хочется обнять весь мир! - Обязательно надо познакомиться с этим Рыцарем, — решил Иоганн. – Хочу своими глазами на такой сказочный талисман посмотреть. - Солнце встало, утро уже, — объявил трактирщик. – Не пора ли, уважаемые посетители по домам, к своим любимым женушкам? - И то правда, — спохватился Антас. – Благодарствуйте, мужики, за компанию, а только нам пора. Ну, с Богом? … На крылечке их встречали три красотки – жена Антаса и обе дочурки. - Дяденька, вот ваша шляпа, — застенчиво произнесла младшая, протягивая Иоганну его ночную потерю. У нее было совершенно невинное личико и большие ангельские глаза, в которых плясали озорные бесенята. - Ты вернулся, милый! Как же я соскучилась! Идем поскорее в дом, – нежно произнесла жена, распахивая дверь, и Антас, виновато покосившись на Иоганна и разведя руками, двинулся за ней, как загипнотизированный. Да и кто бы мог отказать такому ангелу??? .

[Светлана]

ЖЕНЩИНА В СВОБОДНОМ ПОЛЕТЕ - сказка от Эльфики.

[Светлана]

Кому интересно: vk.com/album111106990_162687803. http://vk.com/album111106990_154005892 из серии книг" Звенящие кедры России"

[ЯнаЧ.]

Девочки, начала читать очень интересную книгу и вам советую)
Название в заголовке темы.
Книгу написал невролог Оливер Сакс. Просто и доступно он рассказывает о нестандартных случаях из своей практики. Читаешь и понимаешь, что тело это что-то совершенно невероятное!
Вставлю Вам отрывок, а дальше решайте сами читать или нет :)

***
Афазия - полная или частичная утрата способности устного речевого
общения вследствие поражения головного мозга.

ЧТО ПРОИСХОДИТ? Что за шум? По телевизору выступает президент страны, а
из отделения для больных афазией доносятся взрывы смеха... А ведь они,
помнится, так хотели его послушать!
Да, на экране именно он, актер, любимец публики, со своей отточенной
риторикой и знаменитым обаянием, - но, глядя на него, пациенты заходятся от
хохота. Некоторые, впрочем, не смеются: одни растеряны, другие возмущены,
третьи впали в задумчивость. Большинство же веселится вовсю. Как всегда,
президент произносит зажигательную речь, но афатиков она почему-то очень
смешит.
Что у них на уме? Может, они его просто не понимают? Или же, наоборот,
понимают, но слишком хорошо?

О наших пациентах, страдающих тяжелыми глобальными и рецептивными
афазиями, но сохранивших умственные способности, часто говорят, что, не
понимая слов, они улавливают большую часть сказанного. Друзья, родственники
и медсестры иногда даже сомневаются, что имеют дело с больными, так хорошо и
полно эти пациенты ухватывают смысл нормальной естественной речи.
Речь наша, заметим, большей частью нормальна и естественна, и по этой
причине выявление афазии у таких пациентов требует от неврологов чудес
неестественности: из разговора и поведения изымаются невербальные индикаторы
тембра, интонации и смыслового ударения, а также зрительные подсказки
мимики, жестов и манеры держаться. Порой в ходе таких проверок специалист
доходит до полного подавления всех внешних признаков своей личности и
абсолютной деперсонализации голоса, для чего иногда используются
компьютерные синтезаторы речи. Цель подобных усилий - свести речь до уровня
чистых слов и грамматических структур, устранить из нее то, что Фреге*
называл 'тональной окраской' (Klangenfarben) и 'экспрессивным смыслом'.
Только проверка на понимание искусственной, механической речи, сходной с
речью компьютеров из научно-фантастических фильмов, позволяет подтвердить
диагноз афазии у наиболее чутких к звуковым нюансам пациентов.
В чем смысл таких ухищрений? Дело в том, что наша естественная речь
состоит не только из слов, или, пользуясь терминологией Хьюлингса Джексона,
не только из 'пропозиций'. Речь складывается из высказываний - говорящий
изъявляет смысл всей полнотой своего бытия. Отсюда следует, что понимание
есть нечто большее, нежели простое распознавание лингвистических единиц. Не
воспринимая слов как таковых, афатики тем не менее почти полностью извлекают
смысл на основе остальных аспектов устной речи. Слова и языковые конструкции
сами по себе ничего для них не значат, однако речь в нормальном случае полна
интонаций и эмоциональной окраски, окружена экспрессивным контекстом, выходящим
далеко за рамки простой вербальности. В
результате даже в условиях полного непонимания прямого смысла слов у
афатиков сохраняется поразительная восприимчивость к глубокой, сложной и
разнообразной выразительности речи. Сохраняется и, более того, часто
развивается до уровня почти сверхъестественного чутья...
Все, кто тесно связан с афатиками, - родные и близкие, друзья, врачи и
медсестры - непременно догадываются об этом, зачастую в результате
неожиданных и смешных происшествий. Вначале кажется, что афазия не приводит
ни к каким серьезным изменениям в человеке, но затем начинаешь замечать, что
понимание речи у него как бы вывернуто наизнанку. Да, что-то ушло,
разрушилось, но взамен возникло новое, обостренное восприятие, позволяющее
афатику полностью улавливать смысл любого эмоционально окрашенного
высказывания, даже не понимая в нем ни единого слова.
Для человека говорящего - homo loquens это почти абсолютная инверсия
обычного порядка вещей. Инверсия, а возможно, и реверсия, возвращение к
чему-то примитивному и атавистическому. Именно поэтому, мне кажется,
Хьюлингс Джексон сравнивал афатиков с собаками (это сравнение могло бы
оскорбить обе стороны!), хотя его интересовали больше дефекты языковой
компетентности, нежели удивительная и почти безошибочная чуткость и тех и
других к тону и эмоциональной окраске. Генри Хед, более внимательный в этом
отношении, в своем трактате об афазии (1926) пишет о 'тональном чувстве',
утверждая, что у афатиков оно всегда сохраняется, а зачастую даже
значительно усиливается*.
* 'Тональное чувство' - любимое понятие Хеда; он использует его не
только говоря об афазии, но и в отношении любого аффективного элемента
ощущения, который может быть затронут из-за расстройства таламуса или
периферийной нервной системы. Возникает впечатление, что Хеда подсознательно
притягивает проблема 'тонального чувства' - его интересует, так сказать,
неврология тональности, в противоположность и в дополнение к классической
неврологии пропозиции и процесса. Интересно, что в США 'тональное чувство' -
распространенное бытовое выражение, особенно среди чернокожего населения на
юге страны. (Прим. автора)
118
С этим связано часто возникавшее у меня ощущение, что афатикам
невозможно лгать (его подтверждают и все работавшие с ними). Слова легко
встают на службу лжи, но не понимающего их афатика они обмануть не могут,
поскольку он с абсолютной точностью улавливает сопровождающее речь выражение
- целостное, спонтанное, непроизвольное выражение, которое выдает
говорящего.
Мы знаем об этой способности у собак и часто используем их как
своеобразные детекторы лжи, вскрывая обман, злой умысел и нечистые
намерения. Запутавшись в словах и не доверяя инстинкту, мы полагаемся на
четвероногих друзей, ожидая, что они учуют, кому можно верить, а кому - нет.
Афатики обладают теми же способностями, но на бесконечно более высоком,
человеческом уровне. 'Язык может лгать, - пишет Ницше, - но гримаса лица
выдаст правду'. Афатики исключительно восприимчивы к 'гримасам лица', а
также к любого рода фальши и разладу в поведении и жестах. Но даже если они
ничего не видят, - как это происходит в случае наших слепых пациентов, - у
них развивается абсолютный слух на всевозможные звуковые нюансы: тон, ритм,
каденции и музыку речи, ее тончайшие модуляции и интонации, по которым можно
определить степень искренности говорящего.
Именно на этом основана способность афатиков внеязыковым образом
чувствовать аутентичность. Пользуясь ею, наши бессловесные, но в высшей
степени чуткие пациенты немедленно распознали ложь всех гримас президента,
его театральных ужимок и неискренних жестов, а также (и это главное) фальшь
тона и ритма. Не поддавшись обману слов, они мгновенно отреагировали на
очевидную для них, зияюще-гротескную клоунаду их подачи. Это и вызывало
такой смех.
Афатики особо чувствительны к мимике и тону, им не солжешь, - а как
обстоят дела с теми, у кого все наоборот, кто потерял ощущение
выразительности и интонации, полностью сохранив при этом способность
понимать слова? У нас есть и такие пациенты - они содержатся в
том же отделении, хотя, вообще говоря, страдают не от афазии, а от
агнозии, или, еще точнее, от так называемой тональной агнозии.
Выразительных аспектов голоса для этих пациентов не существует. Они не
улавливают ни тона, ни тембра, ни эмоциональной окраски - им вообще
недоступны характер и индивидуальность голоса. Слова же и грамматические
конструкции они понимают безупречно.
Такие тональные агнозии (их можно назвать 'апросодиями') связаны с
расстройствами правой височной доли мозга, тогда как афазии вызываются
расстройствами левой.
В тот день речь президента в отделении афатиков слушала и Эмили Д.,
пациентка с тональной агнозией, вызванной глиомой* в правой височной доле.
Это дало нам редкую возможность увидеть ситуацию с противоположной точки
зрения. В прошлом эта женщина преподавала английский язык и литературу и
сочиняла неплохие стихи; таланты ее были связаны с обостренным чувством
языка и недюжинными способностями к анализу и самовыражению. Теперь же звуки
человеческой речи лишились для нее всякой эмоциональной окраски - она не
слышала в них ни гнева, ни радости, ни тоски. Не улавливая выразительности в
голосе, она вынуждена была искать ее в лице, во внешности, в жестах,
обнаруживая при этом тщание и проницательность, которых ранее никогда за
собой не замечала. Однако и здесь возможности Эмили Д. были ограничены,
поскольку зрение ее быстро ухудшалось из-за злокачественной глаукомы.
В результате единственным выходом для нее было напряженное внимание к
точности словоупотребления, и она требовала этого не только от себя, но и от
всех окружающих. Ей становилось все труднее следить за болтовней и сленгом,
за иносказательной и эмоциональной речью, и она постоянно просила
собеседников говорить прозой - 'правильными словами в правильном порядке'.
Она открыла для себя, что хорошо построенная проза может
* Глиома - злокачественная опухоль головного мозга.
120
в какой-то мере возместить оскудение тона и чувства, и таким образом ей
удалось сохранить и даже усилить выразительность речи в условиях
прогрессирующей утраты ее экспрессивных аспектов; вся полнота смысла теперь
передавалась при помощи точного выбора слов и значений.
Эмили Д. слушала президента с каменным лицом, с какой-то странной
смесью настороженности и обостренной восприимчивости, что составляло
разительный контраст с непосредственными реакциями афатиков. Речь не тронула
ее - Эмили Д. была теперь равнодушна к звукам человеческого голоса, и вся
искренность и фальшь скрытых за словами чувств и намерений остались ей
чужды. Но помимо эмоциональных реакций, не захватило ли ее содержание речи?
Никоим образом.
- Говорит неубедительно, - с привычной точностью объяснила она. -
Правильной прозы нет. Слова употребляет не к месту. Либо он дефективный,
либо что-то скрывает.
Выступление президента, таким образом, не смогло обмануть ни Эмили Д.,
приобщившуюся к таинствам формальной прозы, ни афатиков, глухих к словам, но
крайне чутких к интонациям.
Здесь кроется занятный парадокс. Президент легко обвел вокруг пальца
нас, нормальных людей, играя, среди прочего, на вечном человеческом соблазне
поддаться обману ('Populus vult decipi, ergo decipiatur'*). У нас почти не
было шансов устоять. Столь коварен оказался союз фальшивых чувств и лживых
слов, что лишь больные с серьезными повреждениями мозга, лишь настоящие
дефективные смогли избежать западни и разглядеть правду.
* Римский афоризм: 'Народ желает быть обманут и, следовательно, будет
обманут'.

Полная версия здесь: http://lib.ru/PSIHO/SAKS/chelowek.txt